Неточные совпадения
Дома он через минуту уже решил дело по существу. Два одинаково великих
подвига предстояли ему: разрушить город и устранить реку. Средства для исполнения первого
подвига были обдуманы уже заранее; средства для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Но так как не
было той силы в природе, которая могла бы убедить прохвоста в неведении чего бы то ни
было, то в этом случае невежество являлось не только равносильным знанию, но даже в известном смысле
было прочнее его.
Мы уже видели, что так называемые вериги его
были не более как помочи; из дальнейших же объяснений летописца усматривается, что и прочие
подвиги были весьма преувеличены Грустиловым и что они в значительной степени сдабривались духовною любовью.
Подробно описывать этот ряд блестящих
подвигов нет никакой надобности, но нелишнее
будет указать здесь на общий характер их.
Это
была такая ничтожная подробность в громадной серии многотрудных его
подвигов по сей части, что не вызвала в нем даже потребности в стратегических соображениях, могущих обеспечить его походы на будущее время…
— Что он вам рассказывал? — спросила она у одного из молодых людей, возвратившихся к ней из вежливости, — верно, очень занимательную историю — свои
подвиги в сражениях?.. — Она сказала это довольно громко и, вероятно, с намерением кольнуть меня. «А-га! — подумал я, — вы не на шутку сердитесь, милая княжна; погодите, то ли еще
будет!»
И, показав такое отеческое чувство, он оставлял Мокия Кифовича продолжать богатырские свои
подвиги, а сам обращался вновь к любимому предмету, задав себе вдруг какой-нибудь подобный вопрос: «Ну а если бы слон родился в яйце, ведь скорлупа, чай, сильно бы толста
была, пушкой не прошибешь; нужно какое-нибудь новое огнестрельное орудие выдумать».
— Афанасий Васильевич! вновь скажу вам — это другое. В первом случае я вижу, что я все-таки делаю. Говорю вам, что я готов пойти в монастырь и самые тяжкие, какие на меня ни наложат, труды и
подвиги я
буду исполнять там. Я уверен, что не мое дело рассуждать, что взыщется <с тех>, которые заставили меня делать; там я повинуюсь и знаю, что Богу повинуюсь.
Кошевой велел удвоить даже порцию вина, что иногда водилось в войске, если не
было трудных
подвигов и движений.
Они
были порождение тогдашнего грубого, свирепого века, когда человек вел еще кровавую жизнь одних воинских
подвигов и закалился в ней душою, не чуя человечества.
Он также кипел жаждою
подвига, но вместе с нею душа его
была доступна и другим чувствам.
Тут являлось даже несколько более того, о чем он мечтал: явилась девушка гордая, характерная, добродетельная, воспитанием и развитием выше его (он чувствовал это), и такое-то существо
будет рабски благодарно ему всю жизнь за его
подвиг и благоговейно уничтожится перед ним, а он-то
будет безгранично и всецело владычествовать!..
Она тоже весь этот день
была в волнении, а в ночь даже опять захворала. Но она
была до того счастлива, что почти испугалась своего счастия. Семь лет, толькосемь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы
были смотреть на эти семь лет, как на семь дней. Он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему достается, что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, будущим
подвигом…
Однообразно помахивая ватной ручкой, похожая на уродливо сшитую из тряпок куклу, старая женщина из Олонецкого края сказывала о том, как мать богатыря Добрыни прощалась с ним, отправляя его в поле, на богатырские
подвиги. Самгин видел эту дородную мать, слышал ее твердые слова, за которыми все-таки слышно
было и страх и печаль, видел широкоплечего Добрыню: стоит на коленях и держит меч на вытянутых руках, глядя покорными глазами в лицо матери.
Думая об этом
подвиге, совершить который у него не
было ни дерзости, ни силы, Клим вспоминал, как он в детстве неожиданно открыл в доме комнату, где
были хаотически свалены вещи, отжившие свой срок.
«Начнет вспоминать о своих
подвигах и, вероятно,
будет благодарить меня», — с досадой подумал Самгин, а Иноков говорил вполголоса, раздумчиво...
— Подожди,
будут и красивые
подвиги, — обещал Маракуев, но она сказала...
Он бы не задумался сгореть или утонуть за него, не считая этого
подвигом, достойным удивления или каких-нибудь наград. Он смотрел на это, как на естественное, иначе
быть не могущее дело, или, лучше сказать, никак не смотрел, а поступал так, без всяких умозрений.
Она повествует ему о
подвигах наших Ахиллов и Улиссов, об удали Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича, о Полкане-богатыре, о Калечище прохожем, о том, как они странствовали по Руси, побивали несметные полчища басурманов, как состязались в том, кто одним духом
выпьет чару зелена вина и не крякнет; потом говорила о злых разбойниках, о спящих царевнах, окаменелых городах и людях; наконец, переходила к нашей демонологии, к мертвецам, к чудовищам и к оборотням.
Он и сбирался сделать это, но все откладывал, отчасти и потому, что поездка
была для него
подвигом, почти новым и неизвестным.
Обломов вспыхивал, изнемогал, с трудом сдерживал слезы, и еще труднее
было душить ему радостный, готовый вырваться из души крик. Давно не чувствовал он такой бодрости, такой силы, которая, казалось, вся поднялась со дна души, готовая на
подвиг.
«Послезавтра
будет среда, — мелькнуло соображение в голове у Райского, — а она возвращается в четверг… Да, да, судьба вытаскивает меня… Не лучше ли бы уехать дальше, совсем отсюда — для полного
подвига?»
Это
был не
подвиг, а долг. Без жертв, без усилий и лишений нельзя жить на свете: «Жизнь — не сад, в котором растут только одни цветы», — поздно думал он и вспомнил картину Рубенса «Сад любви», где под деревьями попарно сидят изящные господа и прекрасные госпожи, а около них порхают амуры.
Удивительно каким образом, но Стебельков уже все знал об Анне Андреевне, и даже в подробностях; не описываю его разговора и жестов, но он
был в восторге, в исступлении восторга от «художественности
подвига».
Дело в том, что визит ее и дозволение ей меня видеть Тушары внутри себя, видимо, считали чрезвычайным с их стороны снисхождением, так что посланная маме чашка кофею
была, так сказать, уже
подвигом гуманности, сравнительно говоря, приносившим чрезвычайную честь их цивилизованным чувствам и европейским понятиям.
Что мне за дело о том, что
будет через тысячу лет с этим вашим человечеством, если мне за это, по вашему кодексу, — ни любви, ни будущей жизни, ни признания за мной
подвига?
Тут тот же монастырь, те же
подвиги схимничества. Тут чувство, а не идея. Для чего? Зачем? Нравственно ли это и не уродливо ли ходить в дерюге и
есть черный хлеб всю жизнь, таская на себе такие деньжища? Эти вопросы потом, а теперь только о возможности достижения цели.
К тому же, видит Бог, что все это произошло в высшей степени нечаянно… ну а потом, сколько
было в силах моих, и гуманно; по крайней мере сколько я тогда представлял себе
подвиг гуманности.
Это правда, он готов
был носить белье по два дня, что даже огорчало мать; это у них считалось за жертву, и вся эта группа преданных женщин прямо видела в этом
подвиг.
Это
был для меня трудный
подвиг:
пить, да еще после обеда!
— «Вот христианским миссионерам, может
быть, скоро предстоят новые
подвиги, — сказал я, — возобновить подавленное христианство в Японии, которая не сегодня, так завтра непременно откроется для европейцев…» — «А coups des canons, monsieur, а coups des canons!» [«Только с помощью пушек, сударь, только с помощью пушек» — фр.] — прибавил епископ.
Странное, однако, чувство одолело меня, когда решено
было, что я еду: тогда только сознание о громадности предприятия заговорило полно и отчетливо. Радужные мечты побледнели надолго;
подвиг подавлял воображение, силы ослабевали, нервы падали по мере того, как наступал час отъезда. Я начал завидовать участи остающихся, радовался, когда являлось препятствие, и сам раздувал затруднения, искал предлогов остаться. Но судьба, по большей части мешающая нашим намерениям, тут как будто задала себе задачу помогать.
Я хотел обойти кругом сквера, но
подвиг был не по силам: сделав шагов тридцать, я сел в коляску, и кучер опять беспощадно погнал лошадей, опять замелькали предметы.
Но их мало, жизни нет, и пустота везде. Мимо фрегата редко и робко скользят в байдарках полудикие туземцы. Только Афонька, доходивший в своих охотничьих
подвигах, через леса и реки, и до китайских, и до наших границ и говорящий понемногу на всех языках, больше смесью всех, между прочим и наречиями диких, не робея, идет к нам и всегда норовит прийти к тому времени, когда команде раздают вино. Кто-нибудь поднесет и ему: он
выпьет и не благодарит
выпивши, не скажет ни слова, оборотится и уйдет.
Имена писателей у нас неизвестны, между тем сочинения их —
подвиги в своем роде;
подвиги потому, что у них не
было предшественников, никто не облегчал их трудов ранними труженическими изысканиями.
Погубить же, разорить,
быть причиной ссылки и заточения сотен невинных людей вследствие их привязанности к своему народу и религии отцов, как он сделал это в то время, как
был губернатором в одной из губерний Царства Польского, он не только не считал бесчестным, но считал
подвигом благородства, мужества, патриотизма; не считал также бесчестным то, что он обобрал влюбленную в себя жену и свояченицу.
Она аполитична и необщественна, она извращенными путями ищет спасения души, чистоты,
быть может, ищет
подвига и служения миру, но лишена инстинктов государственного и общественного строительства.
Это несмываемый позор, о котором с содроганием
будут вспоминать будущие поколения наряду с воспоминанием о героических
подвигах русской армии, о самоотверженной деятельности наших общественных организаций.
Вопрос для нашего монастыря
был важный, так как монастырь наш ничем особенно не
был до тех пор знаменит: в нем не
было ни мощей святых угодников, ни явленных чудотворных икон, не
было даже славных преданий, связанных с нашею историей, не числилось за ним исторических
подвигов и заслуг отечеству.
И наконец лишь узнали, что этот святой страстотерпец нарушил послушание и ушел от своего старца, а потому без разрешения старца не мог
быть и прощен, даже несмотря на свои великие
подвиги.
Было это уже очень давно, лет пред тем уже сорок, когда старец Зосима впервые начал иноческий
подвиг свой в одном бедном, малоизвестном костромском монастыре и когда вскоре после того пошел сопутствовать отцу Анфиму в странствиях его для сбора пожертвований на их бедный костромской монастырек.
Хотя, к несчастию, не понимают эти юноши, что жертва жизнию
есть, может
быть, самая легчайшая изо всех жертв во множестве таких случаев и что пожертвовать, например, из своей кипучей юностью жизни пять-шесть лет на трудное, тяжелое учение, на науку, хотя бы для того только, чтобы удесятерить в себе силы для служения той же правде и тому же
подвигу, который излюбил и который предложил себе совершить, — такая жертва сплошь да рядом для многих из них почти совсем не по силам.
Прибавьте, что он
был юноша отчасти уже нашего последнего времени, то
есть честный по природе своей, требующий правды, ищущий ее и верующий в нее, а уверовав, требующий немедленного участия в ней всею силой души своей, требующий скорого
подвига, с непременным желанием хотя бы всем пожертвовать для этого
подвига, даже жизнью.
Ваша жизнь, Катерина Ивановна,
будет проходить теперь в страдальческом созерцании собственных чувств, собственного
подвига и собственного горя, но впоследствии страдание это смягчится, и жизнь ваша обратится уже в сладкое созерцание раз навсегда исполненного твердого и гордого замысла, действительно в своем роде гордого, во всяком случае отчаянного, но побежденного вами, и это сознание доставит вам наконец самое полное удовлетворение и примирит вас со всем остальным…
Тема случилась странная: Григорий поутру, забирая в лавке у купца Лукьянова товар, услышал от него об одном русском солдате, что тот, где-то далеко на границе, у азиятов, попав к ним в плен и
будучи принуждаем ими под страхом мучительной и немедленной смерти отказаться от христианства и перейти в ислам, не согласился изменить своей веры и принял муки, дал содрать с себя кожу и умер, славя и хваля Христа, — о каковом
подвиге и
было напечатано как раз в полученной в тот день газете.
Ибо зрит ясно и говорит себе уже сам: «Ныне уже знание имею и хоть возжаждал любить, но уже
подвига не
будет в любви моей, не
будет и жертвы, ибо кончена жизнь земная и не придет Авраам хоть каплею воды живой (то
есть вновь даром земной жизни, прежней и деятельной) прохладить пламень жажды любви духовной, которою пламенею теперь, на земле ее пренебрегши; нет уже жизни, и времени более не
будет!
На таинственного же посетителя моего стал я наконец смотреть в восхищении, ибо, кроме наслаждения умом его, начал предчувствовать, что питает он в себе некий замысел и готовится к великому, может
быть,
подвигу.
— А я насчет того-с, — заговорил вдруг громко и неожиданно Смердяков, — что если этого похвального солдата
подвиг был и очень велик-с, то никакого опять-таки, по-моему, не
было бы греха и в том, если б и отказаться при этой случайности от Христова примерно имени и от собственного крещения своего, чтобы спасти тем самым свою жизнь для добрых дел, коими в течение лет и искупить малодушие.
Дорогие там лежат покойники, каждый камень над ними гласит о такой горячей минувшей жизни, о такой страстной вере в свой
подвиг, в свою истину, в свою борьбу и в свою науку, что я, знаю заранее, паду на землю и
буду целовать эти камни и плакать над ними, — в то же время убежденный всем сердцем моим, что все это давно уже кладбище, и никак не более.
Было ему лет семьдесят пять, если не более, а проживал он за скитскою пасекой, в углу стены, в старой, почти развалившейся деревянной келье, поставленной тут еще в древнейшие времена, еще в прошлом столетии, для одного тоже величайшего постника и молчальника, отца Ионы, прожившего до ста пяти лет и о
подвигах которого даже до сих пор ходили в монастыре и в окрестностях его многие любопытнейшие рассказы.
Пусть я не верю в порядок вещей, но дороги мне клейкие, распускающиеся весной листочки, дорого голубое небо, дорог иной человек, которого иной раз, поверишь ли, не знаешь за что и любишь, дорог иной
подвиг человеческий, в который давно уже, может
быть, перестал и верить, а все-таки по старой памяти чтишь его сердцем.